Paris - Giselle - 31 October 2025 ( last performance)

🌑 October 31 – The Night of the Wilis

Tonight, Friday, October 31, 2025, the Palais Garnier opens its doors to a world where reality dissolves, and magic reigns supreme. The veil between worlds grows thin. Shadows and moonlight stretch across the grand stage, and the forest of the Wilis rises, white and shimmering, ready to enact its timeless ritual of beauty, sorrow, and vengeance.

For weeks, the question has lingered over Paris: Who will be Giselle? Tonight, the mystery is revealed — the luminous Sae Eun Park will embody Giselle, the ideal, ethereal, and transcendent. She is not merely a performer; she is a living legend, carrying every audience member into the realm of the story, where love and forgiveness coexist with heartbreak and death. Her every movement is poetry, her every glance a spell. Each step, each turn, each delicate pause on the misted stage breathes life into the timeless legend of the young girl whose love is so pure that it transcends even death itself.

Opposite her, Germain Louvet becomes Albrecht — the perfect complement to Giselle, a partner of passion, regret, and devotion. Together, they will recreate the story that has haunted hearts for centuries: the love that blooms in innocence, the betrayal that shatters it, and the forgiveness that redeems it all. Each pas de deux is a conversation of souls, wordless yet filled with music, tension, and longing.

Clara Mousseigne reigns as Myrtha, Queen of the Wilis. Her presence is a vision of ice and command, each gesture slicing through the mist like moonlight on still water. Around her, the Wilis glide and float — ethereal, haunting, yet exquisite. Their sorrow is tempered by beauty, their vengeance softened by the music of Adolphe Adam.

And the night’s extraordinary cast surrounds these central figures, each contributing to the enchantment:

• Nicola Di Vico as Hilarion, steadfast, tragic, and devoted.

• Elizabeth Partington in the Pas de deux (paysanne), full of charm and technical brilliance.

• Théo Ghilbert in the Pas de deux (paysan), agile, joyful, and alive with energy.

• Rémi Singer-Gassner as the other Pas de deux (paysan), his dancing precise, spirited, and expressive.

• Jean-Baptiste Chavignier as Wilfried, commanding presence and exquisite technique.

• Le Duc de Courlande, regal and dignified, adding depth and narrative to the royal tableau.

Every detail of this night has been orchestrated to pull the audience into another world: the tremble of the violins, the hush of anticipation, the mist curling across the stage, the subtle shimmer of moonlight on countless skirts of tulle. Time itself seems to pause.

Sae Eun Park does not simply become Giselle; she channels every Giselle who has ever danced on the world’s stages — the grace of Dorothée Gilbert, the brilliance of Hannah O’Neill, the elegance of Héloïse Bourdon, the radiance of Amandine Albisson, the luminous artistry of Léonore Baulac — and yet she is wholly herself, a new incarnation, a Giselle reborn, glowing through the mist, touching every soul in the theatre.

Outside, Paris celebrates Halloween — masks, laughter, and candlelight flickering in windows. Inside the Palais Garnier, another world opens. The city, the streets, the distant hum of life — all vanish when the first trembling chords of Adam’s music sound. The audience holds its breath. The mist rises. And from the darkness, she appears. Giselle. Alive, fragile, eternal.

Tonight, the final Giselle of October — the last in this extraordinary series — will etch itself into memory. This is a night for the senses and the soul, a night when the theatre becomes a living forest, when the Wilis rise not only in dance but in spirit, and when the impossible becomes tangible: love beyond betrayal, forgiveness beyond death, beauty beyond words.

✨ Sae Eun Park — the divine Giselle, luminous and immortal.

✨ Germain Louvet — Albrecht, the perfect partner in love and sorrow.

✨ Clara Mousseigne — Myrtha, Queen of the Wilis, radiant and commanding.

✨ Nicola Di Vico — Hilarion, devoted and tragic.

✨ Elizabeth Partington — Pas de deux (paysanne), charming and brilliant.

✨ Théo Ghilbert — Pas de deux (paysan), agile and spirited.

✨ Rémi Singer-Gassner — Pas de deux (paysan), precise and expressive.

✨ Jean-Baptiste Chavignier — Wilfried, commanding and elegant.

✨ Le Duc de Courlande — regal, dignified, and noble.

✨ The Palais Garnier — a temple of wonder, where the veil lifts and the spirit of ballet reigns.

When the curtain falls and the last note fades into silence, the audience will leave in awe, carrying the echo of the music, the shimmer of mist, the memory of a Giselle who was more than a dancer. She was every soul who has loved, suffered, and forgiven. The Wilis will dissolve into the night, the moon will shine over Paris, and yet the magic will remain.

Tonight, the legend continues. Tonight, Giselle lives.

🌑 31 octobre – La Nuit des Wilis

Ce soir, vendredi 31 octobre 2025, le Palais Garnier ouvre ses portes sur un monde où la réalité se dissout et où la magie règne en maître. Le voile entre les mondes s'amincit. Ombres et clair de lune s'étendent sur la grande scène, et la forêt des Wilis se dresse, blanche et scintillante, prête à accomplir son rituel intemporel de beauté, de douleur et de vengeance.

Depuis des semaines, une question plane sur Paris : qui sera Giselle ? Ce soir, le mystère est levé : la lumineuse Sae Eun Park incarnera Giselle, l'idéal, l'éthérée, la transcendante. Elle n'est pas une simple interprète ; elle est une légende vivante, transportant chaque spectateur au cœur du récit, où l'amour et le pardon côtoient le chagrin et la mort. Chacun de ses mouvements est poésie, chacun de ses regards, enchantement. Chaque pas, chaque virage, chaque pause délicate sur la scène brumeuse insuffle la vie à la légende intemporelle de la jeune fille dont l'amour est si pur qu'il transcende même la mort.

Face à elle, Germain Louvet devient Albrecht – le complément parfait de Giselle, un partenaire de passion, de regret et de dévotion. Ensemble, ils recréeront l'histoire qui hante les cœurs depuis des siècles : l'amour qui éclot dans l'innocence, la trahison qui le brise et le pardon qui le rachète. Chaque pas de deux est un dialogue d'âmes, silencieux mais empli de musique, de tension et de désir.

Clara Mousseigne règne en Myrtha, Reine des Wilis. Sa présence est une vision de glace et d'autorité, chaque geste fendant la brume comme le clair de lune sur l'eau calme. Autour d'elle, les Wilis glissent et flottent – ​​éthérées, envoûtantes et pourtant exquises. Leur chagrin est tempéré par la beauté, leur vengeance adoucie par la musique d'Adolphe Adam.

Et la distribution exceptionnelle de cette soirée entoure ces figures centrales, contribuant chacune à la magie du spectacle :

Nicola Di Vico, dans le rôle d'Hilarion, inébranlable, tragique et dévoué.

Elizabeth Partington, dans le Pas de deux (paysanne), pleine de charme et d'une virtuosité technique remarquable.

Théo Ghilbert, dans le Pas de deux (paysan), agile, joyeux et débordant d'énergie.

Rémi Singer-Gassner, dans l'autre Pas de deux (paysan), dont la danse est précise, vive et expressive.

Jean-Baptiste Chavignier, dans le rôle de Wilfried, impose le respect par sa présence et son art.

Le Duc de Courlande, majestueux et digne, apporte profondeur et dimension narrative au tableau royal.

Chaque détail de cette soirée a été orchestré pour transporter le public dans un autre monde : le frémissement des violons, le silence de l'attente, la brume qui ondule sur scène, le subtil scintillement du clair de lune sur d'innombrables jupes de tulle. Le temps semble suspendu.

Sae Eun Park ne se contente pas d'incarner Giselle ; elle canalise toutes les Giselle qui ont foulé les scènes du monde entier – la grâce de Dorothée Gilbert, l'éclat d'Hannah O'Neill, l'élégance d'Héloïse Bourdon, le rayonnement d'Amandine Albisson, le génie lumineux de Léonore Baulac – et pourtant, elle est pleinement elle-même, une nouvelle incarnation, une Giselle renaissante, rayonnant à travers la brume, touchant chaque âme dans le théâtre.

Dehors, Paris célèbre Halloween : masques, rires et lueurs de bougies aux fenêtres. À l'intérieur du Palais Garnier, un autre monde s'ouvre. La ville, les rues, le murmure lointain de la vie – tout s'évanouit dès les premières notes vibrantes de la musique d'Adam. Le public retient son souffle. La brume se lève. Et des ténèbres, elle apparaît. Giselle. Vivante, fragile, éternelle.

Ce soir, la dernière Giselle d'octobre – la dernière de cette série extraordinaire – restera gravée dans les mémoires. C'est une nuit pour les sens et l'âme, une nuit où le théâtre se fait forêt vivante, où les Wilis s'élèvent non seulement par la danse mais aussi par l'esprit, et où l'impossible devient tangible : un amour au-delà de la trahison, un pardon au-delà de la mort, une beauté indicible.

✨ Sae Eun Park — la divine Giselle, lumineuse et immortelle.

✨ Germain Louvet — Albrecht, le partenaire idéal dans l'amour et le chagrin.

✨ Clara Mousseigne — Myrtha, Reine des Wilis, radieuse et imposante.

✨ Nicola Di Vico — Hilarion, dévoué et tragique.

✨ Elizabeth Partington — Pas de deux (paysanne), charmante et brillante.

✨ Théo Ghilbert — Pas de deux (paysan), agile et plein de fougue.

✨ Rémi Singer-Gassner — Pas de deux (paysan), précis et expressif.

✨ Jean-Baptiste Chavignier — Wilfried, imposant et élégant.

✨ Le Duc de Courlande — royal, digne et noble.

✨ Le Palais Garnier — un temple de la magie, où le voile se lève et où règne l'esprit du ballet.

Quand le rideau tombera et que la dernière note s'évanouira dans le silence, le public quittera la salle, émerveillé, emportant avec lui l'écho de la musique, le scintillement de la brume, le souvenir d'une Giselle qui était bien plus qu'une danseuse. Elle était chaque âme qui a aimé, souffert et pardonné. Les Wilis disparaîtront dans la nuit, la lune brillera sur Paris, et pourtant la magie demeurera.

Ce soir, la légende continue. Ce soir, Giselle est vivante.

Moscow - Don Quixote - Bolshoi- October 2025

 

Don Quixote at the Bolshoi: Three Nights of Spanish Brilliance

Moscow’s legendary Bolshoi Theatre is preparing to open its vast stage to one of the great jewels of the classical repertoire — Don Quixote. This autumn promises a celebration of youthful brilliance and artistic mastery as some of Russia’s most exciting rising stars take their turns as Kitri, alongside world-renowned principals and the orchestra’s sparkling interpretation of Minkus’ effervescent score.

The XIV Moscow International Ballet Competition proved to be a showcase of astonishing talent, and one of its brightest discoveries was Anastasia Smirnova, winner of the prestigious Second Prize in 2022. The first prize was not awarded, so we could say that we are facing the performance of the best Kitri winner of the contest. On October 29, ballet lovers will witness her debut as Kitri on the Bolshoi’s immense stage — a date that deserves a bold circle on every dance enthusiast’s calendar. Smirnova’s style blends clarity and precision with a vibrant, almost incandescent joy. Her fearless technique and natural charisma have already marked her as a dancer destined for international stardom, and her Kitri promises to be a landmark performance. Alexei Putintsev Basilio will offer us a fabulous performance, this artist who is currently a first soloist, there is no doubt that he will be a star of the company, we are facing an extraordinary cast full of youthful fire and Spanish flavor that will delight the audience who attend this evening of October 29, a memorable day for these young artists.

The festivities begin on October 28 with Maria Koshkaryova in the title role. Koshkaryova, another remarkable winner of the same competition, brings a radiant freshness and effortless virtuosity to Kitri. Her partner, the celebrated Denis Rodkin, one of the Bolshoi’s great male stars, will embody Basilio with his trademark panache and impeccable partnering. Together, they are expected to ignite the stage in a performance brimming with Spanish fire and Russian artistry.

On October 30, the series concludes with a cast that will thrill connoisseurs: Eleonora Sevenard, a ballerina beloved worldwide for her lyrical lines and fearless technical brilliance, steps into Kitri’s dazzling red dress. She will dance alongside the charismatic and superstar Vladislav Lantratov ¡¡¡

Across these three nights, Minkus’ jubilant score — played with characteristic brilliance by the Bolshoi Orchestra — will transport audiences straight to a sunlit, idealized Spain. With its bravura dances, glittering pas de deux, and folk-inspired rhythms, Don Quixote is both a celebration of pure dance and a showcase for the next generation of Russian ballet stars.

For fans of classical ballet, these performances feel like the perfect farewell to October: three nights of Don Quixote with three unforgettable Kitris. Smirnova, Koshkaryova, and Sevenard represent not only the future of Russian ballet but also the continuation of its golden tradition — dancers we will surely one day see as Odette and Odile, Giselle, and beyond.

This is ballet at its most thrilling — and Moscow, with its Bolshoi Theatre glittering in autumn light, is about to host an event for the ages.

Don Quichotte au Bolchoï : Trois Nuits de Splendeur Espagnole

Le légendaire Théâtre Bolchoï de Moscou s'apprête à ouvrir sa vaste scène à l'un des plus grands joyaux du répertoire classique : Don Quichotte. Cet automne promet une célébration de la jeunesse et de la maîtrise artistique, avec quelques-unes des étoiles montantes russes les plus prometteuses qui incarneront Kitri, aux côtés de solistes de renommée mondiale et de l'interprétation éclatante de la partition pétillante de Minkus par l'orchestre.

Le XIVe Concours International de Ballet de Moscou a été une vitrine de talents exceptionnels, et l'une de ses plus brillantes découvertes fut Anastasia Smirnova, lauréate du prestigieux Deuxième Prix en 2022. Le Premier Prix n'ayant pas été décerné, nous pouvons dire que nous assistons à la performance de la meilleure Kitri du concours. Le 29 octobre, les amateurs de ballet assisteront à ses débuts dans le rôle de Kitri sur l'immense scène du Bolchoï – une date à inscrire au calendrier de tout amateur de danse. Le style de Smirnova allie clarté et précision à une joie vibrante, presque incandescente. Sa technique audacieuse et son charisme naturel l'ont déjà propulsée au rang de danseuse promise à une célébrité internationale, et son Kitri promet d'être une performance marquante. Alexei Putintsev Basilio nous offrira une performance fabuleuse. Cet artiste, actuellement premier soliste, sera sans aucun doute une étoile de la compagnie. Nous sommes face à une distribution extraordinaire, pleine de fougue juvénile et de saveur espagnole, qui ravira le public de ce 29 octobre, une journée mémorable pour ces jeunes artistes.

Les festivités débuteront le 28 octobre avec Maria Koshkaryova dans le rôle-titre. Koshkaryova, autre lauréate remarquée du même concours, apporte à Kitri une fraîcheur rayonnante et une virtuosité naturelle. Son partenaire, le célèbre Denis Rodkin, l'une des grandes stars masculines du Bolchoï, incarnera Basilio avec le panache qui le caractérise et un partenariat impeccable. Ensemble, ils enflammeront la scène lors d'un spectacle débordant de feu espagnol et d'art russe.

Le 30 octobre, la série se conclura avec une distribution qui ravira les connaisseurs : Eleonora Sevenard, ballerine mondialement appréciée pour ses lignes lyriques et son audace technique, enfilera la robe rouge éclatante de Kitri. Elle dansera aux côtés du charismatique Ratmir Dzhumaliev, dont Basilio est réputé pour sa verve et son charme comique.

Au cours de ces trois soirées, la partition jubilatoire de Minkus, interprétée avec le brio caractéristique par l'Orchestre du Bolchoï, transportera le public directement dans une Espagne ensoleillée et idéalisée. Avec ses danses de bravoure, ses pas de deux scintillants et ses rythmes d'inspiration folklorique, Don Quichotte est à la fois une célébration de la danse pure et une vitrine pour la prochaine génération de stars du ballet russe.

Pour les amateurs de ballet classique, ces représentations sont un parfait adieu à octobre : trois soirées de Don Quichotte avec trois Kitri inoubliables. Smirnova, Koshkaryova et Sevenard représentent non seulement l'avenir du ballet russe, mais aussi la continuité de sa tradition dorée – des danseuses que nous retrouverons sûrement un jour sous les traits d'Odette et d'Odile, de Giselle et d'autres.

C'est le ballet à son apogée – et Moscou, avec son Théâtre Bolchoï scintillant sous la lumière automnale, s'apprête à accueillir un événement historique.

«Дон Кихот» в Большом: три вечера испанского великолепия

Легендарный московский Большой театр готовится открыть свою огромную сцену для одной из жемчужин классического репертуара — «Дон Кихота». Эта осень обещает праздник юного блеска и артистического мастерства: в партии Китри выступят одни из самых ярких восходящих российских звезд, а также всемирно известные ведущие солисты, а оркестр представит искрометную интерпретацию искрометной партитуры Минкуса.

XIV Московский международный конкурс артистов балета стал смотром поразительных талантов, и одним из его самых ярких открытий стала Анастасия Смирнова, обладательница престижной Второй премии 2022 года. Первая премия не была присуждена, поэтому можно сказать, что нас ждет выступление лучшей победительницы конкурса в роли Китри. 29 октября любители балета станут свидетелями ее дебюта в роли Китри на огромной сцене Большого — дата, которая заслуживает того, чтобы поместить ее в свой календарик каждый ценитель танца. Стиль Смирновой сочетает в себе ясность и точность с яркой, почти ослепительной радостью. Её бесстрашная техника и природная харизма уже сделали её танцовщицей, обречённой на международную славу, а её Китри обещает стать знаковым выступлением. Алексей Путинцев, Базиль, представит нам великолепное выступление. Этот артист, являющийся в настоящее время первым солистом, несомненно, станет звездой труппы. Перед нами необыкновенный состав, полный молодого огня и испанского колорита, который порадует публику, пришедшую сегодня вечером 29 октября, в памятный день для этих молодых артистов.

Праздник откроется 28 октября Марией Кошкарёвой в заглавной партии. Кошкарёва, ещё одна выдающаяся победительница того же конкурса, привнесёт в образ Китри сияющую свежесть и непринуждённую виртуозность. Её партнёр, прославленный Денис Родькин, один из величайших звёзд Большого театра, воплотит образ Базиля с его фирменным шармом и безупречным партнёрством. Вместе они, как ожидается, зажгут сцену в представлении, наполненном испанским огнем и русским мастерством.

30 октября сериал завершится выступлением артистов, которые порадуют знатоков: Элеонора Севенард, балерина, любимая во всем мире за лирические линии и бесстрашную технику, выйдет в ослепительно красном платье Китри. Она будет танцевать вместе с харизматичным и суперзвездой Владиславом Лантратовым.

В течение этих трех вечеров ликующая партитура Минкуса, исполненная с характерным блеском оркестром Большого театра, перенесет зрителей в залитую солнцем, идеализированную Испанию. «Дон Кихот» с его бравурными танцами, сверкающими па-де-де и народными ритмами — это одновременно и праздник чистого танца, и смотр для следующего поколения звезд российского балета.

Для поклонников классического балета эти спектакли станут идеальным прощанием с октябрем: три вечера «Дон Кихота» с тремя незабываемыми Китри. Смирнова, Кошкарёва и Севенард олицетворяют не только будущее русского балета, но и продолжение его золотой традиции — танцовщицы, которых мы обязательно когда-нибудь увидим в Одетте и Одиллии, Жизели и не только.

Это балет в самом захватывающем проявлении, и Москва, с её Большим театром, сверкающим в осеннем свете, готовится принять событие, которое запомнится на долгие годы.

Barcelona - Roberto Alagna - 30th October 2025

 

🎶 A Night of Puccini: Roberto Alagna in Barcelona

30 October – A Celebration of Passion, Melody, and the Eternal Voice of Puccini

There are certain artists whose very presence transforms the air around them — who carry within their voice the light and shadow of the human heart. Roberto Alagna is one of those rare stars. Charismatic, deeply expressive, and endowed with a voice that blends golden warmth and Mediterranean fire, he has conquered every great stage of the world — from the Metropolitan Opera to La Scala.

I first saw him many years ago, singing Massenet’s Werther at the Capitole Theatre in Toulouse. His performance was unforgettable — tender, vulnerable, incandescent. Later, in Bizet’s Carmen alongside the remarkable Béatrice Uria-Monzon, his Don José was both tragic and passionate, the portrait of a man consumed by love. Since then, I have followed his journey through the world’s opera houses, always mesmerised by the sincerity and truth he brings to every phrase.

Now, he returns to us in Barcelona, offering a recital entirely devoted to Giacomo Puccini, the composer whose music is the very language of emotion. This evening promises to be an ode to love, longing, and beauty — a celebration of Puccini’s genius, illuminated by the golden voice of one of the greatest tenors of our time.

---

🌹 Torna ai felici dì — Le Villi (1884)

Puccini’s very first opera, Le Villi, already reveals his instinct for melody and drama. “Torna ai felici dì” (“Return to the happy days”) is sung by Roberto, a man tormented by guilt and grief. It demands both lyrical control and dramatic intensity — a perfect opening for Alagna, whose voice can move effortlessly from whispering nostalgia to passionate despair. The aria’s lines rise like sighs, filled with the aching regret of lost love.

---

🔥 Orgia, chimera dall’occhio vitreo — Edgar (1889)

From Puccini’s rarely performed Edgar, this aria captures the restless spirit of its hero, torn between sacred and profane love. The music is turbulent, full of harmonic daring and emotional storms. Its vocal writing challenges even the most seasoned tenors — wide-ranging, explosive, and demanding both power and elegance. Alagna’s dramatic instinct makes this music come alive, revealing the youthful Puccini searching for his mature voice.

---

🌙 La tregenda — Intermezzo sinfonico (piano solo) — Le Villi

A haunting orchestral dance, La tregenda (“The Witch Dance”) conjures a supernatural atmosphere. On piano, it becomes a shimmering miniature — rhythmic, ghostly, and full of suspense. It is one of Puccini’s earliest experiments with orchestral colour, a glimpse of the master storyteller he would become.

---

💕 Tra voi belle, brune e bionde — Manon Lescaut (1893)

In Manon Lescaut, Puccini’s first great success, we meet Des Grieux — young, impassioned, and head over heels in love. His opening serenade “Tra voi belle, brune e bionde” (“Among you lovely ladies, brunettes and blondes”) is flirtatious, charming, and deceptively simple — a musical smile. Yet beneath its playfulness lies the spark of fate. For Alagna, whose voice glows with warmth and natural grace, it is an ideal moment of youthful radiance before passion and tragedy take hold.

---

💘 Donna non vidi mai — Manon Lescaut

Few arias in all opera capture the ecstasy of first love as perfectly as “Donna non vidi mai” (“Never have I seen such a woman”). Des Grieux has just met Manon — and in that instant, his life changes forever. The melody unfolds with tenderness, rising toward a climax of pure wonder. Technically, it requires legato perfection, seamless phrasing, and a glowing top register — qualities that define Alagna’s artistry. When he sings it, one truly believes in love at first sight.

---

🌅 Intermezzo (piano solo) — Manon Lescaut

Between the acts, Puccini paints a world of longing without words. The Intermezzo is one of his most moving instrumental pieces — a symphonic reflection of lost love. Its yearning theme, heard on piano, is like a distant memory of happiness. It reminds us of the lyric beauty that runs through all of Puccini’s music.

---

⚡ No!... Pazzo son!... Guardate! — Manon Lescaut

A moment of anguish and madness. Des Grieux, now desperate and heartbroken, cries out in pain as he watches Manon suffer. The aria begins almost declamatory, then bursts into soaring agony. It tests the tenor’s strength, stamina, and emotional truth. It is the cry of a man torn between passion and despair — a challenge that Alagna meets with his unique blend of fire and lyricism

---

❄️ Che gelida manina — La Bohème (1896)

One of Puccini’s most beloved arias, “Che gelida manina” (“What a cold little hand”) introduces us to Rodolfo, the poet who falls in love with Mimì on a winter’s night in Paris. This aria is a jewel of lyric phrasing — soft, tender, intimate — leading to a radiant high C that must sound like the very soul opening in song. Alagna, whose Rodolfo has long been celebrated, brings both poetry and sincerity to this music. His delivery captures every shade — from shy wonder to soaring love.

---

🌌 E lucevan le stelle — Tosca (1900)

The tragic Cavaradossi sings this aria before his execution: “And the stars were shining…” It is perhaps Puccini’s most heartbreaking page — a memory of love, sung on the edge of death. The aria demands immense emotional depth and breath control: long, arching phrases that must remain warm and vibrant even in despair. Alagna’s rich, expressive tone and natural Italianate phrasing give this music its full emotional weight — tender, noble, utterly human.

---

🌸 Duetto dei fiori e coro a bocca chiusa (piano solo) — Madama Butterfly (1904)

The “Humming Chorus,” as it is known, is one of Puccini’s most ethereal inspirations — a moment of stillness and moonlight. Heard on piano, it becomes a meditation on hope and silence. The music floats like a dream, full of suspended beauty, where time seems to stop.

---

💔 Addio, fiorito asil — Madama Butterfly

Pinkerton’s aria of remorse — “Farewell, flowery refuge” — is brief but devastating. It requires immense control and honesty: the voice must carry guilt, tenderness, and regret all at once. Few singers can make this moment truly believable; Alagna’s sincerity and warmth give it a truth that pierces the heart.

---

🌄 Ch’ella mi creda libero e lontano — La fanciulla del West (1910)

Here, Dick Johnson faces his death with dignity, asking that his beloved Minnie believe him safe and free. The melody is simple yet noble, flowing with American openness and Italian passion. The aria is technically challenging — sustained phrasing, perfect breath support, and emotional restraint. Alagna’s heroic lyricism is perfectly suited to it: brave, tender, and luminous.

---

💃 Nella dolce carezza della danza — piano solo (La rondine, 1917)

From Puccini’s most elegant and bittersweet opera, La rondine, this waltz-like intermezzo captures the grace of Parisian society tinged with melancholy. On piano, it shimmers with refinement — the sound of Puccini’s gentler world, full of longing and delicate sophistication.

---

🌙 Nessun dorma — Turandot (1926)

And finally — the aria that crowns the night. “Nessun dorma” (“None shall sleep”) from Turandot is Puccini’s ultimate hymn to triumph through love. It demands everything: vocal power, radiant tone, and absolute emotional command. Few tenors can make the climactic “Vincerò!” both heroic and human. Alagna, with his combination of strength, warmth, and golden timbre, turns it into pure exultation — a cry of victory that resounds far beyond the theatre.

---

🌟 A Night to Remember

This Puccini evening in Barcelona will be more than a recital — it will be a journey through the soul of Italian opera, guided by a voice that has illuminated the world’s greatest stages. Each aria reveals a different face of love: youthful, passionate, despairing, or transcendent.

Roberto Alagna’s artistry brings them all together in one radiant evening — a celebration of Puccini, of song, and of the eternal beauty of the human voice. On 30 October, Barcelona will shine with music, and the audience will leave the theatre carrying a single thought in their hearts: what a gift it is to feel so deeply, and to hear such beauty.

Ночь Пуччини: Роберто Аланья в Барселоне

30 октября – Торжество страсти, мелодии и вечного голоса Пуччини

Есть артисты, чьё присутствие преображает воздух вокруг них – чей голос несёт в себе свет и тень человеческого сердца. Роберто Аланья – одна из таких редких звёзд. Харизматичный, глубоко выразительный, наделённый голосом, сочетающим в себе золотистое тепло и средиземноморский огонь, он покорил все величайшие сцены мира – от Метрополитен-оперы до Ла Скала.

Я впервые увидел его много лет назад, когда он исполнял «Вертера» Массне в театре «Капитоль» в Тулузе. Его исполнение было незабываемым – нежным, уязвимым, пламенным. Позже, в «Кармен» Бизе вместе с замечательной Беатрис Урия-Монсон, его Дон Хозе был одновременно трагичным и страстным, портретом человека, охваченного любовью. С тех пор я следил за его путешествием по оперным театрам мира, неизменно заворожённый искренностью и правдой, которые он вкладывает в каждую фразу.

Теперь он возвращается к нам в Барселону с сольным концертом, полностью посвящённым Джакомо Пуччини, композитору, чья музыка — сам язык эмоций. Этот вечер обещает стать одой любви, тоске и красоте — чествованием гения Пуччини, освещённым золотым голосом одного из величайших теноров нашего времени.

🌹 Torna ai felici dì — «Виллисы» (1884)

Уже в первой опере Пуччини, «Виллисы», проявляется его чутьё на мелодию и драму. «Torna ai felici dì» («Возврат к счастливым дням») поёт Роберто, человек, терзаемый чувством вины и горя. Она требует как лирического контроля, так и драматической интенсивности — идеальное начало для Аланьи, чей голос легко переходит от шёпота ностальгии к страстному отчаянию. Строки арии поднимаются, словно вздохи, наполненные щемящей печалью об утраченной любви.

🔥 Orgia, chimera dall’occhio vitreo — Эдгар (1889)

Эта ария, написанная редко исполняемым Эдгаром Пуччини, передает беспокойный дух своего героя, разрывающегося между священной и мирской любовью. Музыка бурная, полная гармонических дерзаний и эмоциональных бурь. Её вокальное мастерство бросает вызов даже самым опытным тенорам — широкий диапазон, взрывной голос, требующий одновременно силы и элегантности. Драматическое чутьё Аланьи оживляет эту музыку, раскрывая юного Пуччини, ищущего свой зрелый голос.

🌙 La tregenda — Симфоническое интермеццо (фортепиано соло) — Le Villi

Завораживающий оркестровый танец, La tregenda («Танец ведьмы»), создаёт атмосферу сверхъестественного. На фортепиано он превращается в мерцающую миниатюру — ритмичную, призрачную и полную напряжения. Это один из самых ранних экспериментов Пуччини с оркестровым колоритом, проблеск того, каким мастером-рассказчиком он станет.

💕 Tra voi belle, brune e bionde — Манон Леско (1893)

В «Манон Леско», первом большом успехе Пуччини, мы встречаем Де Грие — молодого, страстного и по уши влюблённого. Его вступительная серенада «Tra voi belle, brune e bionde» («Среди вас, милые дамы, брюнетки и блондинки») кокетлива, очаровательна и обманчиво проста — музыкальная улыбка. Но за этой игривостью кроется искра судьбы. Для Аланьи, чей голос излучает тепло и природную грацию, это идеальный момент юношеского сияния перед тем, как страсть и трагедия овладеют ею.

💘 Donna non vidi mai — Манон Леско

Немногие арии в опере так точно передают экстаз первой любви, как «Donna non vidi mai» («Никогда я не видел такой женщины»). Де Грие только что встретил Манон — и в этот миг его жизнь изменилась навсегда. Мелодия раскрывается с нежностью, достигая кульминации чистого чуда. Технически она требует безупречного легато, безупречной фразировки и яркого верхнего регистра — качеств, которые определяют мастерство Аланьи. Когда он исполняет эту арию, по-настоящему веришь в любовь с первого взгляда.

🌅 Интермеццо (фортепиано соло) — Манон Леско

Между актами Пуччини рисует мир тоски без слов. Интермеццо — одно из самых трогательных его инструментальных произведений — симфоническое отражение утраченной любви. Его тоскливая тема, звучащая на фортепиано, подобна далёкому воспоминанию о счастье. Она напоминает нам о лирической красоте, пронизывающей всю музыку Пуччини.

⚡ Нет!... Pazzo son!... Guardate! — Манон Леско

Момент тоски и безумия. Де Грие, отчаявшийся и убитый горем, кричит от боли, наблюдая за страданиями Манон. Ария начинается почти декламационной, затем перерастает в неистовое страдание. Она испытывает силу, выносливость и эмоциональную правдивость тенора. Это крик человека, разрывающегося между страстью и отчаянием, — вызов, который Аланья встречает с уникальным сочетанием огня и лирики.

❄️ Che gelida manina — «Богема» (1896)

Одна из самых любимых арий Пуччини, «Che gelida manina» («Какая холодная ручка»), знакомит нас с Рудольфом, поэтом, который влюбляется в Мими зимней ночью в Париже. Эта ария — жемчужина лирической фразировки — мягкая, нежная, интимная — ведущая к лучезарному высокому до, которое, должно быть, звучит как сама душа, раскрывающаяся в песне. Аланья, чей Рудольфо давно прославлен, привносит в эту музыку поэзию и искренность. Его исполнение передает все оттенки — от робкого удивления до парящей любви.

🌌 E lucevan le stelle — Тоска (1900)

Трагический Каварадосси поёт эту арию перед казнью: «И звёзды сияли…» Это, пожалуй, самая душераздирающая страница Пуччини — воспоминание о любви, спетое на грани смерти. Ария требует невероятной эмоциональной глубины и контроля дыхания: длинные, арочные фразы должны оставаться тёплыми и яркими даже в отчаянии. Богатый, выразительный тон Аланьи и естественная итальянская фразировка придают этой музыке полную эмоциональную нагрузку — нежную, благородную, совершенно человечную.

🌸 Duetto dei fiori e coro a bocca chiusa (соло для фортепиано) — Мадам Баттерфляй (1904)

«Жужжащий хор», как его называют, — одно из самых возвышенных вдохновений Пуччини — мгновение тишины и лунного света. В исполнении фортепиано он превращается в размышление о надежде и тишине. Музыка парит, словно сон, полный застывшей красоты, где время, кажется, остановилось.

💔 Addio, fiorito asil — Мадам Баттерфляй

Ария раскаяния Пинкертона — «Прощай, цветущее убежище» — короткая, но сокрушительная. Она требует невероятного контроля и честности: голос должен нести в себе одновременно чувство вины, нежности и сожаления. Немногие певцы способны сделать этот момент по-настоящему правдоподобным; искренность и теплота Аланьи придают ему правдивость, пронзающую сердце.

🌄 Ch’ella mi creda libero e lontano — Девушка с Запада (1910)

Здесь Дик Джонсон достойно встречает свою смерть, моля свою возлюбленную Минни поверить ему в безопасность и свободу. Мелодия проста, но благородна, она струится американской открытостью и итальянской страстью. Ария технически сложна — выдержанная фразировка, идеальная опора на дыхание и эмоциональная сдержанность. Героическая лирика Аланьи идеально подходит к ней: смелая, нежная и лучезарная.

💃 Nella dolce carezza della danza — фортепиано соло («Ласточка», 1917)

Это вальсоподобное интермеццо из самой элегантной и горько-сладкой оперы Пуччини «Ласточка» передает изящество парижского общества, окрашенное меланхолией. В исполнении фортепиано оно мерцает изысканностью — звучанием более нежного мира Пуччини, полного томления и утонченной изысканности.

🌙 Nessun dorma — «Турандот» (1926)

И наконец — ария, венчающая ночь. «Nessun dorma» («Никто не должен спать») из «Турандот» — это высший гимн Пуччини торжеству любви. Он требует всего: вокальной силы, лучезарного тона и абсолютного владения эмоциями. Немногие теноры способны сделать кульминационное «Vincerò!» одновременно героическим и человечным. Аланья, с его сочетанием силы, теплоты и золотого тембра, превращает его в чистый восторг — клич победы, разносящийся далеко за пределы театра.

🌟 Незабываемая ночь

Этот вечер Пуччини в Барселоне станет не просто сольным концертом, а путешествием по душе итальянской оперы под руководством голоса, озарявшего лучшие сцены мира. Каждая ария раскрывает разные грани любви: юную, страстную, отчаянную или возвышенную.

Искусство Роберто Аланьи объединяет их всех в один лучезарный вечер — праздник Пуччини, песни и вечной красоты человеческого голоса. 30 октября Барселона засияет музыкой, и зрители покинут театр с одной мыслью: какой это дар — чувствовать так глубоко и слышать такую ​​красоту.

🎶 Une Nuit Puccini : Roberto Alagna à Barcelone

30 octobre – Célébration de la Passion, de la Mélodie et de la Voix Éternelle de Puccini

Il est des artistes dont la seule présence transforme l'atmosphère, qui portent en eux la lumière et l'ombre du cœur humain. Roberto Alagna est l'une de ces rares stars. Charismatique, profondément expressif, doté d'une voix mêlant chaleur dorée et feu méditerranéen, il a conquis toutes les grandes scènes du monde, du Metropolitan Opera à la Scala.

Je l'ai vu pour la première fois il y a de nombreuses années, chantant Werther de Massenet au Théâtre du Capitole de Toulouse. Son interprétation était inoubliable : tendre, vulnérable, incandescente. Plus tard, dans Carmen de Bizet, aux côtés de la remarquable Béatrice Uria-Monzon, son Don José était à la fois tragique et passionné, le portrait d'un homme dévoré par l'amour. Depuis, j'ai suivi son parcours à travers les opéras du monde, toujours fasciné par la sincérité et la vérité qu'il insuffle à chaque phrase.

Il nous revient aujourd'hui à Barcelone pour un récital entièrement consacré à Giacomo Puccini, le compositeur dont la musique est le langage même de l'émotion. Cette soirée promet d'être une ode à l'amour, au désir et à la beauté, une célébration du génie de Puccini, illuminée par la voix d'or de l'un des plus grands ténors de notre temps.

🌹 Torna ai felici dì — Le Villi (1884)

Le tout premier opéra de Puccini, Le Villi, révèle déjà son instinct pour la mélodie et le drame. « Torna ai felici dì » (« Retour aux jours heureux ») est chanté par Roberto, un homme tourmenté par la culpabilité et le chagrin. L'air exige à la fois maîtrise lyrique et intensité dramatique, une ouverture parfaite pour Alagna, dont la voix passe sans effort de la nostalgie murmurée au désespoir passionné. Les vers de l'air s'élèvent tels des soupirs, emplis du regret douloureux d'un amour perdu.

🔥 Orgia, chimère dall’occhio vitreo — Edgar (1889)

Tirée de l'Edgar de Puccini, rarement interprété, cette aria capture l'esprit agité de son héros, tiraillé entre l'amour sacré et l'amour profane. La musique est turbulente, pleine d'audace harmonique et de tempêtes émotionnelles. Son écriture vocale défie même les ténors les plus chevronnés : ample, explosive, exigeant à la fois puissance et élégance. L'instinct dramatique d'Alagna donne vie à cette musique, révélant le jeune Puccini en quête de sa voix mature.

🌙 La tregenda — Intermezzo sinfonico (piano solo) — Le Villi

Danse orchestrale envoûtante, La tregenda (« La Danse de la Sorcière ») évoque une atmosphère surnaturelle. Au piano, elle devient une miniature chatoyante, rythmée, fantomatique et pleine de suspense. C'est l'une des premières expériences de Puccini avec la couleur orchestrale, un aperçu du maître conteur qu'il deviendra.

💕 Tra voi belle, brune e bionde — Manon Lescaut (1893)

Dans Manon Lescaut, premier grand succès de Puccini, nous rencontrons Des Grieux, jeune, passionné et éperdument amoureux. Sa sérénade d'ouverture, « Tra voi belle, brune e bionde » (« Parmi vous, belles dames, brunes et blondes »), est enjôleuse, charmante et d'une simplicité trompeuse – un sourire musical. Pourtant, sous son côté espiègle se cache l'étincelle du destin. Pour Alagna, dont la voix rayonne de chaleur et de grâce naturelle, c'est un moment idéal d'éclat juvénile avant que la passion et la tragédie ne s'emparent d'elle.

💘 Donna non vidi mai — Manon Lescaut

Rares sont les airs d'opéra qui capturent l'extase du premier amour aussi parfaitement que « Donna non vidi mai » (« Jamais je n'ai vu une telle femme »). Des Grieux vient de rencontrer Manon – et à cet instant, sa vie bascule à jamais. La mélodie se déploie avec tendresse, s'élevant vers un apogée de pure merveille. Techniquement, elle exige une perfection legato, un phrasé fluide et un registre aigu rayonnant – des qualités qui définissent le talent artistique d'Alagna. Lorsqu'il la chante, on croirait véritablement au coup de foudre.

🌅 Intermezzo (piano solo) — Manon Lescaut

Entre les actes, Puccini peint un monde de désir sans paroles. L'Intermezzo est l'une de ses pièces instrumentales les plus émouvantes – une réflexion symphonique sur l'amour perdu. Son thème nostalgique, entendu au piano, est comme un lointain souvenir de bonheur. Il nous rappelle la beauté lyrique qui imprègne toute la musique de Puccini.

⚡ Non !... Pazzo son !... Guardate ! — Manon Lescaut

Un moment d'angoisse et de folie. Des Grieux, désespéré et le cœur brisé, crie sa douleur en regardant Manon souffrir. L'aria débute presque déclamatoirement, puis explose en une agonie vertigineuse. Elle met à l'épreuve la force, l'endurance et la vérité émotionnelle du ténor. C'est le cri d'un homme déchiré entre passion et désespoir – un défi qu'Alagna relève avec son mélange unique de fougue et de lyrisme.

❄️ Che gelida manina — La Bohème (1896)

L'un des airs les plus appréciés de Puccini, « Che gelida manina » (« Quelle petite main froide ») nous présente Rodolfo, le poète qui tombe amoureux de Mimì par une nuit d'hiver à Paris. Cet air est un joyau de phrasé lyrique – doux, tendre, intime – menant à un do aigu radieux qui doit sonner comme l'âme même qui s'ouvre au chant. Alagna, dont Rodolfo est depuis longtemps célébré, apporte à cette musique poésie et sincérité. Son interprétation en capture toutes les nuances – de l'émerveillement timide à l'amour exalté.

🌌 E lucevan le stelle — Tosca (1900)

Le tragique Cavaradossi chante cet air avant son exécution : « Et les étoiles brillaient… » C'est peut-être la page la plus déchirante de Puccini – un souvenir d'amour, chanté à l'orée de la mort. L'air exige une profondeur émotionnelle immense et une grande maîtrise du souffle : de longues phrases arquées qui doivent rester chaleureuses et vibrantes même dans le désespoir. Le timbre riche et expressif d'Alagna et son phrasé italien naturel confèrent à cette musique toute sa force émotionnelle : tendre, noble, profondément humaine.

🌸 Duetto dei fiori e coro a bocca chiusa (piano solo) — Madama Butterfly (1904)

Le « Chœur bourdonnant », comme on le surnomme, est l'une des inspirations les plus éthérées de Puccini : un moment de calme et de clair de lune. Au piano, il devient une méditation sur l'espoir et le silence. La musique flotte comme un rêve, emplie d'une beauté suspendue, où le temps semble s'arrêter.

💔 Addio, fiorito asil — Madama Butterfly

L'air de remords de Pinkerton — « Adieu, refuge fleuri » — est bref mais bouleversant. Cela exige une maîtrise et une honnêteté immenses : la voix doit exprimer à la fois culpabilité, tendresse et regret. Peu de chanteurs parviennent à rendre ce moment véritablement crédible ; la sincérité et la chaleur d’Alagna lui confèrent une vérité qui transperce le cœur.

🌄 Ch’ella mi creda libero e lontano — La fanciulla del West (1910)

Ici, Dick Johnson affronte sa mort avec dignité, demandant à sa bien-aimée Minnie de le croire sain et sauf. La mélodie est simple mais noble, imprégnée d’ouverture américaine et de passion italienne. L’air est techniquement exigeant : phrasé soutenu, soutien respiratoire parfait et retenue émotionnelle. Le lyrisme héroïque d’Alagna lui convient parfaitement : courageux, tendre et lumineux.

💃 Nella dolce carezza della danza — piano solo (La Rondine, 1917)

Tiré de La Rondine, l'opéra le plus élégant et doux-amer de Puccini, cet intermezzo aux allures de valse capture la grâce de la société parisienne teintée de mélancolie. Au piano, il scintille de raffinement — la sonorité du monde plus doux de Puccini, empreint de nostalgie et de sophistication délicate.

🌙 Nessun dorma — Turandot (1926)

Et enfin — l'air qui couronne la nuit. « Nessun dorma » (« Nul ne dormira ») de Turandot est l'hymne ultime de Puccini au triomphe de l'amour. Il exige tout : puissance vocale, timbre radieux et maîtrise émotionnelle absolue. Rares sont les ténors capables de rendre le « Vincerò ! » culminant à la fois héroïque et humain. Alagna, avec sa force, sa chaleur et son timbre doré, transforme cette musique en une pure exultation – un cri de victoire qui résonne bien au-delà du théâtre.

🌟 Une Nuit Inoubliable

Cette soirée Puccini à Barcelone sera plus qu'un récital : ce sera un voyage au cœur de l'âme de l'opéra italien, guidé par une voix qui a illuminé les plus grandes scènes du monde. Chaque air révèle une facette différente de l'amour : juvénile, passionné, désespéré ou transcendant.

L'art de Roberto Alagna les réunit tous en une soirée radieuse – une célébration de Puccini, du chant et de la beauté éternelle de la voix humaine. Le 30 octobre, Barcelone resplendira de musique, et le public quittera le théâtre avec une seule pensée : quel cadeau de ressentir si profondément et d'entendre une telle beauté.

London - La Fille mal gardée - 29 october 2025 Opening Show

 🌷 A Love Letter to the English Countryside: Frederick Ashton’s La Fille mal gardée at The Royal Ballet

There are few ballets that feel like sunlight itself — warm, tender, full of laughter and love. La Fille mal gardée is one of them: Frederick Ashton’s masterpiece of pastoral joy, a hymn to the countryside and to the human heart. Since its Covent Garden premiere in January 1960, this ballet has never ceased to enchant audiences with its radiant humour, its playful charm, and its dancing that seems to bloom like wildflowers under the summer sky.

Ashton, the beloved Founder Choreographer of The Royal Ballet, found inspiration in Jean Dauberval’s 18th-century French comedy, yet turned it into something profoundly English — a “leafy pastoral of perpetual sunshine,” as he once called it. He sought to capture the luminous stillness of Constable’s Suffolk, the laughter of country fairs, and the sweetness of young love. In La Fille mal gardée, that dream lives on. Every detail — the flutter of ribbons, the shimmer of cornfields, the gentle humour of everyday life — is shaped by affection and warmth.

🌿 The World of Ashton: Dance as Joy and Craft

Ashton’s choreography is a miracle of craftsmanship: intricate, musical, alive with wit. Each step is both spontaneous and carefully built, like the delicate workings of a clock whose purpose is happiness. The ballet’s structure is a marvel of rhythm and invention. It brims with bravura — dazzling footwork, multiple pirouettes, radiant lifts — yet never loses its heart.

The famous pas de ruban, where Lise and Colas dance bound together by a single ribbon, is a love duet of astonishing tenderness. It is not merely technical brilliance — it is poetry in motion, a visible thread of devotion and mischief. The maypole dance, with its joyous weaving patterns, celebrates community and the cycle of life, while Widow Simone’s clog dance bursts with humour and humanity. Each of these moments carries Ashton’s unique blend of classicism and English spirit — light, graceful, and deeply human.

🌸 The Dancers: Stars in a Constellation of Joy

Every cast in this revival of La Fille mal gardée feels like an entirely new spring morning — familiar, yet freshly blooming. The Royal Ballet’s artists embody Ashton’s world with such sincerity, brilliance, and heart that each performance becomes its own treasure.

Francesca Hayward dances Lise with an airy joy that seems to float beyond the stage. Her movement is a song — effortless, musical, glowing from within. There is a natural warmth in her every gesture, a youthful radiance that makes her Lise both mischievous and profoundly touching. When she dances the pas de ruban, her lightness feels like laughter; when she dreams of love, the theatre itself seems to hold its breath.

Opposite her, James Hay is the very picture of lyrical grace. His Colas is full of charm and sincerity — quicksilver in his dancing, tender in his presence. His technique is pure Ashton: clean lines, musical phrasing, a soft buoyancy that makes the most demanding steps look like play. Together, Hayward and Hay are a vision of harmony — two dancers utterly in tune, sparkling with affection and joy.

Marianela Nuñez, ever the golden heart of The Royal Ballet, brings to Lise her radiant authority and warmth. Every movement glows with musical intelligence, every smile with genuine happiness. Her dancing combines astonishing technical clarity with deep emotional generosity; her joy is contagious. Vadim Muntagirov, her frequent partner and a dancer of breathtaking refinement, matches her with elegance and lightness. His jumps soar with a quiet grandeur, his partnering is as gentle as it is secure. When they dance together, it feels like sunlight meeting water — luminous, flowing, timeless.

Anna Rose O’Sullivan brings to Lise an irresistible sparkle — light, effervescent, and tender. Her dancing has a silvery radiance, quick and joyous, like the laughter of the countryside itself. With William Bracewell, whose noble bearing and lyrical phrasing give Colas an almost poetic sensibility, she creates a world of youthful affection and playful grace. Their partnership is effortless, musical, and full of love’s bright innocence.

Akane Takada, always the epitome of refinement, gives Lise a serene glow. Every phrase she dances feels polished by light; her movement breathes elegance. Her musical precision allows every gesture to bloom naturally, like petals unfolding in time to the music. Calvin Richardson, her Colas, brings dynamic brilliance and sincerity — a dancer of striking power and sensitivity, whose presence illuminates the stage.

Fumi Kaneko, with her extraordinary poise and inner radiance, dances with a softness that seems to melt the air. Her Lise is gentle yet strong, refined yet full of playfulness. Matthew Ball, magnetic and assured, partners her with quiet strength and lyrical charm. Their pas de deux radiates a mature tenderness, a quiet love that deepens as the ballet unfolds.

Marcelino Sambé, one of the company’s most vibrant artists, infuses Colas with irresistible vitality. His energy is pure sunlight — bold, free, joyous. Every step sparkles with exuberance, every smile is an invitation to delight. With Francesca Hayward, his chemistry is electric: playful, sincere, full of warmth and trust.

Joshua Junker, so full of life, dances with clarity and brightness; his stage presence is magnetic, his artistry full of promise. Aiden O’Brien and Liam Boswell bring vitality and youthful character to their performances, embodying the rustic humour and generosity that Ashton so loved.

And then there is the beloved Widow Simone — a role that is half comedy, half heart. Philip Mosley gives her warmth, wit, and a twinkle in the eye; his clog dance is always a highlight, a triumph of musical precision and pure fun. Thomas Whitehead, equally magnificent, adds his own inimitable touch: robust, humorous, yet full of tenderness. Beneath the laughter, both reveal the character’s humanity — the loving mother, the gentle heart behind the scolding apron.

🎵 The Music: A Country Symphony of Delight

None of this enchantment would be complete without the glorious music that fills the Royal Opera House. Conducted by Jonathan Lo and José Salazar, the Orchestra of the Royal Opera House plays with charm, vitality, and lyrical beauty. From the sparkling overture to the exuberant finale, every phrase feels touched by sunlight.

Under Jonathan Lo’s baton, the music dances — crisp, bright, and full of rhythm. He brings an effervescent clarity that lets Ashton’s choreography breathe, every beat alive with joy. José Salazar, in turn, brings warmth and lyricism, shaping the melodies with tenderness and heart. The orchestra glows beneath their guidance, evoking birdsong, laughter, and the soft rustle of the English fields.

The score, with its rustic tunes and charming themes, becomes a living part of the story — it pulses with love, with humour, with the gentle rhythm of the earth. It reminds us that in Ashton’s world, music and movement are inseparable: they exist together, as naturally as breeze and sunlight.

🌞 A Ballet of Pure Sunshine😀

To watch La Fille mal gardée is to enter a dream of eternal summer — a vision of love and laughter, ribbons and maypoles, clogs and clouds. Every step, every smile, is a tribute to joy.

Whichever cast you see, you will find magic. Each artist brings their own light, their own warmth, their own truth. It is impossible to choose a favourite — they are all magnificent, all so full of soul. Each performance is alive, fresh, and utterly irresistible.

The Royal Ballet once again proves that Ashton’s masterpiece is not a relic of the past but a living, breathing celebration of the human spirit. It is, as always, a ballet of pure sunshine — one that leaves your heart lighter, your spirit lifted, and your soul quietly smiling.

🌷 Любовное послание английской глубинке: «Тщетная предосторожность» Фредерика Эштона в Королевском балете

Немногие балеты ощущаются как сам солнечный свет — тёплые, нежные, полные смеха и любви. «Тщетная предосторожность» — один из них: шедевр Фредерика Эштона, воплощающий пасторальную радость, гимн сельской местности и человеческому сердцу. С момента премьеры в Ковент-Гардене в январе 1960 года этот балет не перестаёт очаровывать публику своим лучезарным юмором, игривым очарованием и танцами, которые словно распускаются, словно полевые цветы под летним небом.

Эштон, любимый всеми хореограф-основатель Королевского балета, черпал вдохновение во французской комедии XVIII века Жана Доберваля, но превратил её в нечто глубоко английское — «пастораль вечного солнца», как он однажды её назвал. Он стремился передать сияющую тишину графства Констебл, смех сельских ярмарок и сладость юной любви. В «Тщетной предосторожности» эта мечта живёт. Каждая деталь — развевающиеся ленты, мерцание кукурузных полей, лёгкий юмор повседневной жизни — пронизана любовью и теплом.

🌿 Мир Эштона: Танец как радость и мастерство

Хореография Эштона — это чудо мастерства: сложная, музыкальная, полная остроумия. Каждый шаг одновременно спонтанен и тщательно выстроен, словно точный механизм часов, предназначенных для счастья. Структура балета — это чудо ритма и изобретательности. Он полон бравады — ослепительная работа ног, многочисленные пируэты, блестящие поддержки — и при этом никогда не теряет своей остроты.

Знаменитый па-де-рубан, где Лиза и Кола танцуют, связанные одной лентой, – это любовный дуэт, исполненный поразительной нежности. Это не просто техническое мастерство – это поэзия в движении, зримая нить преданности и озорства. Танец с майским шестом, с его радостными ткацкими узорами, прославляет общность и круговорот жизни, а танец вдовы Симоны в сабо наполнен юмором и человечностью. Каждый из этих моментов несет в себе уникальное сочетание классицизма и английского духа, присущее Аштону – легкое, изящное и глубоко человечное.

🌸 Танцоры: Звёзды в созвездии радости

Каждый состав в этой возрождённой постановке «Тщетной предосторожности» ощущается как совершенно новое весеннее утро – знакомое, но в то же время свежее и цветущее. Артисты Королевского балета воплощают мир Аштон с такой искренностью, блеском и душевностью, что каждый спектакль становится его собственным сокровищем.

Франческа Хейворд танцует Лизу с воздушной радостью, которая словно парит за пределами сцены. Её движения – словно песня: лёгкие, музыкальные, светящиеся изнутри. В каждом её жесте – естественная теплота, юное сияние, делающее её Лизу одновременно озорной и трогательной. Когда она танцует па-де-рубан, её лёгкость подобна смеху; когда она мечтает о любви, кажется, что сам театр затаил дыхание.

Напротив неё Джеймс Хей – само воплощение лирической грации. Его Колас полон обаяния и искренности – ртути в танце, нежности в его присутствии. Его техника – чистота Эштона: чистые линии, музыкальная фразировка, мягкая жизнерадостность, благодаря которой самые сложные движения кажутся игрой. Вместе Хейворд и Хей – воплощение гармонии – два танцора, идеально сыгранных, искрящихся любовью и радостью.

Марианела Нуньес, вечное золотое сердце Королевского балета, дарит Лизе свою лучезарную силу и теплоту. Каждое движение сияет музыкальной интеллигентностью, каждая улыбка – неподдельным счастьем. Её танец сочетает в себе поразительную техническую чистоту с глубокой эмоциональной щедростью; её радость заразительна. Вадим Мунтагиров, её постоянный партнёр и танцор захватывающей дух утончённости, подчёркивает её элегантность и лёгкость. Его прыжки парят с тихим величием, его партнёрство столь же нежно, сколь и надёжно. Когда они танцуют вместе, это похоже на солнечный свет, встречающийся с водой – сияющий, струящийся, неподвластный времени.

Анна Роуз О’Салливан дарит Лизе неотразимое сияние – лёгкое, искрящееся и нежное. Её танец обладает серебристым сиянием, быстрый и радостный, словно смех самой деревни. Вместе с Уильямом Брейсвеллом, чья благородная осанка и лирическая фразировка придают Коле почти поэтическую чувствительность, она создаёт мир юной нежности и игривой грации. Их партнёрство непринуждённо, музыкально и наполнено светлой невинностью любви.

Аканэ Такада, всегда воплощение утончённости, дарит Лизе безмятежное сияние. Каждая фраза в её танце словно отточена светом; её движения дышат элегантностью. Её музыкальная точность позволяет каждому жесту естественно раскрываться, словно лепестки, раскрывающиеся в такт музыке. Кэлвин Ричардсон, её Кола, привносит динамичный блеск и искренность — танцор поразительной силы и чуткости, чьё присутствие озаряет сцену.

Фуми Канеко, с её необыкновенной осанкой и внутренним сиянием, танцует с мягкостью, которая словно плавит воздух. Её Лиза нежная, но сильная, утончённая, но полная игривости. Мэтью Болл, притягательный и уверенный в себе, создаёт для неё тихую силу и лирическое очарование. Их па-де-де излучает зрелую нежность, тихую любовь, которая становится глубже по мере того, как бал

🌷 Lettre d'amour à la campagne anglaise : La Fille mal gardée de Frederick Ashton au Royal Ballet

Rares sont les ballets qui s'inspirent de la lumière du soleil – chaleureux, tendre, empreint de rire et d'amour. La Fille mal gardée en fait partie : chef-d'œuvre de joie pastorale de Frederick Ashton, hymne à la campagne et au cœur humain. Depuis sa première à Covent Garden en janvier 1960, ce ballet n'a cessé d'enchanter le public par son humour radieux, son charme enjoué et ses danses qui semblent s'épanouir telles des fleurs sauvages sous le ciel d'été.

Ashton, le chorégraphe fondateur et bien-aimé du Royal Ballet, s'est inspiré de la comédie française du XVIIIe siècle de Jean Dauberval, mais l'a transformée en quelque chose de profondément anglais – une « pastorale verdoyante au soleil perpétuel », comme il l'appelait autrefois. Il a cherché à capturer le calme lumineux du Suffolk de Constable, les rires des foires et la douceur des jeunes amours. Dans La Fille mal gardée, ce rêve perdure. Chaque détail – le battement des rubans, le scintillement des champs de maïs, la douce humeur du quotidien – est façonné par l'affection et la chaleur.

🌿 L'univers d'Ashton : la danse, joie et artisanat

La chorégraphie d'Ashton est un miracle d'artisanat : complexe, musicale, pleine d'esprit. Chaque pas est à la fois spontané et soigneusement construit, tel le délicat mécanisme d'une horloge dont le but est le bonheur. La structure du ballet est une merveille de rythme et d'invention. Il déborde de bravoure – jeux de jambes éblouissants, pirouettes multiples, portés radieux – sans jamais perdre son enthousiasme.

Le célèbre pas de ruban, où Lise et Colas dansent liés par un seul ruban, est un duo d'amour d'une tendresse étonnante. Ce n'est pas seulement une prouesse technique, c'est de la poésie en mouvement, un fil visible de dévouement et de malice. La danse du mât de mai, avec ses joyeux motifs de tissage, célèbre la communauté et le cycle de la vie, tandis que la danse des sabots de la veuve Simone déborde d'humour et d'humanité. Chacun de ces moments porte en lui le mélange unique de classicisme et d'esprit anglais d'Ashton : léger, gracieux et profondément humain.

🌸 Les danseurs : Étoiles dans une constellation de joie

Chaque distribution de cette reprise de La Fille mal gardée évoque un matin de printemps entièrement nouveau : familier et pourtant fraîchement épanoui. Les artistes du Royal Ballet incarnent l'univers d'Ashton avec tant de sincérité, de brio et de cœur que chaque représentation devient un véritable trésor.

Francesca Hayward interprète Lise avec une joie aérienne qui semble flotter au-delà de la scène. Son mouvement est une chanson : naturelle, musicale, rayonnante de l'intérieur. Il y a une chaleur naturelle dans chacun de ses gestes, un éclat juvénile qui rend sa Lise à la fois espiègle et profondément touchante. Lorsqu'elle danse le pas de ruban, sa légèreté est comme un rire ; Lorsqu'elle rêve d'amour, le théâtre lui-même semble retenir son souffle.

Face à elle, James Hay est l'image même de la grâce lyrique. Son Colas est plein de charme et de sincérité – vif-argent dans sa danse, tendre dans sa présence. Sa technique est du pur Ashton : des lignes épurées, un phrasé musical, une légèreté qui transforme les pas les plus exigeants en jeu. Ensemble, Hayward et Hay incarnent l'harmonie – deux danseurs parfaitement en phase, pétillants d'affection et de joie.

Marianela Nuñez, éternelle figure d'or du Royal Ballet, apporte à Lise son autorité rayonnante et sa chaleur. Chaque mouvement rayonne d'intelligence musicale, chaque sourire d'un bonheur sincère. Sa danse allie une clarté technique étonnante à une profonde générosité émotionnelle ; sa joie est contagieuse. Vadim Muntagirov, son partenaire habituel et danseur d'un raffinement époustouflant, lui offre élégance et légèreté. Ses sauts s'élancent avec une grandeur tranquille, son partenariat est aussi doux que sûr. Lorsqu'ils dansent ensemble, c'est comme la rencontre de la lumière et de l'eau : lumineuse, fluide, intemporelle.

Anna Rose O’Sullivan apporte à Lise une étincelle irrésistible : légère, pétillante et tendre. Sa danse est d'un éclat argenté, rapide et joyeux, comme le rire de la campagne elle-même. Avec William Bracewell, dont le port noble et le phrasé lyrique confèrent à Colas une sensibilité presque poétique, elle crée un univers d'affection juvénile et de grâce enjouée. Leur collaboration est naturelle, musicale et imprégnée de l'innocence lumineuse de l'amour.

Akane Takada, toujours l'incarnation du raffinement, confère à Lise un éclat serein. Chaque phrase qu'elle danse est polie par la lumière ; son mouvement respire l'élégance. Sa précision musicale permet à chaque geste de s'épanouir naturellement, tels des pétales s'ouvrant au rythme de la musique. Calvin Richardson, son Colas, apporte éclat et sincérité : un danseur d'une puissance et d'une sensibilité saisissantes, dont la présence illumine la scène.

Fumi Kaneko, avec son équilibre extraordinaire et son rayonnement intérieur, danse avec une douceur qui semble faire fondre l'air. Sa Lise est douce et pourtant forte, raffinée et pleine d'enjouement. Matthew Ball, magnétique et assuré, lui offre une force tranquille et un charme lyrique. Leur pas de deux rayonne d'une tendresse mature, d'un amour discret qui s'approfondit au fil du bal.

Barcelona - Ballet Gala - 9/10 nov 2025

 ✨ Gran Gala de Danza at the Liceu: From Petipa to Balanchine — A Night When the World Will Dance in Barcelona

There are nights when the art of ballet transcends the stage — when it becomes a pure act of love, memory, and celebration.
On November 9 and 10, 2025, the Gran Teatre del Liceu in Barcelona will open its golden curtains for such a night — or rather, two nights — that promise to remain forever in the memory of all who breathe the poetry of dance.

Under the title “From Petipa to Balanchine”, the Gran Gala de Danza will unite on the Liceu stage a constellation of stars — the kind of dazzling line-up that only happens once in a lifetime. From St. Petersburg to London, from New York to Seoul, from Paris to Houston, from Stuttgart to Barcelona itself, the greatest artists of our era will gather to honor ballet’s eternal flame.

This is not merely a gala. It is a celebration of legacy and renewal — a dialogue between generations, between classical perfection and the vibrant pulse of today’s dance world. The Ballet de Catalunya and the Symphony Orchestra of the Gran Teatre del Liceu, conducted by Andrea Quinn, will join forces under the artistic direction of Leo Sorribes to create a night where the world’s finest dancers will offer the most exquisite gift: beauty itself.

---

🌹 The Sacred Stage of the Liceu

Few theaters in the world can rival the majesty and history of the Gran Teatre del Liceu.
For over a century and a half, its stage has been a temple to music and dance — a space where Dame Margot Fonteyn, Rudolf Nureyev, Maya Plisetskaya, and so many others have cast their spells before enraptured audiences.

To see the Liceu once again transformed into a cathedral of ballet, illuminated by the radiance of a new generation, feels like witnessing time fold upon itself. The spirit of Fonteyn’s grace, of Nureyev’s fire, of the great Petipa himself, will surely hover over these two evenings, blessing the dancers who now inherit their mantle.

---

🌟 A Constellation of Stars 🌟 The Stars Who Will Illuminate the Night

Maria Khoreva — Mariinsky Ballet, St. Petersburg

The roster assembled for this Gala reads like a dream, each name carrying a story of devotion, artistry, and triumph.

---

Maria Khoreva — Mariinsky Ballet, St. Petersburg

The jewel of the Vaganova school, Maria Khoreva embodies the essence of Russian ballet: purity, precision, and musical intelligence. She will come to Barcelona shortly after dancing Giselle at the Mariinsky — a role that has become a reflection of her own artistry: fragile, spiritual, luminous. Watching Khoreva dance is like witnessing lace move to the rhythm of a heartbeat.

---

Sangeun Lee — English National Ballet

From Seoul to Dresden and now London, Sangeun Lee has traced a path of grace and quiet strength. Trained at the Sunhwa Arts Schools, she was a Soloist with the Universal Ballet and later Principal at the Semperoper Ballett Dresden, where her portrayals of Giselle and La Bayadère drew critical acclaim. Since joining the English National Ballet, her dancing radiates an effortless musicality that marries Asian lyricism with European finesse — a rare and delicate alchemy.

---

Gareth Haw — English National Ballet

From Cardiff comes Gareth Haw, one of Britain’s brightest hopes. Educated at The Royal Ballet School, he ascended swiftly through the ranks of the Semperoper Ballett and, within two years of joining ENB, reached the pinnacle as Lead Principal. With noble line and poetic strength, Haw is the epitome of the modern danseur noble: intelligent, musical, and deeply human in his interpretations.

---

Chloe Misseldine — American Ballet Theatre (ABT)

New York’s newest star, Chloe Misseldine, is ballet’s whisper of the future. This summer, she captivated the audience of the Metropolitan Opera House with her sublime Swan Lake — a performance hailed as “a revelation of elegance and emotion.” Soon after dancing Nikiya in La Bayadère, she will cross the Atlantic to grace the Liceu stage. Her Odette was pure soul; her Nikiya, a breath of tragedy. In Barcelona, we will witness a young artist on the threshold of legend.

---

Joo Won Ahn — American Ballet Theatre (ABT)

A perfect complement to Misseldine, the South Korean Joo Won Ahn combines heroic strength with lyrical artistry. Trained at the Korea National University of Arts, his Albrecht and Solor are marked by noble presence and spiritual depth. Ahn’s technique is crystalline, but it is his quiet humility and sincerity that make his dancing unforgettable.

---

Friedemann Vogel — Stuttgart Ballet

There are artists who define an era. Friedemann Vogel is one of them. Celebrating twenty-five years with the Stuttgart Ballet, he remains the quintessence of classical elegance. Recipient of the prestigious John Cranko Prize, Vogel is a poet of movement — refined, introspective, timeless. His every gesture speaks of a life dedicated to beauty.

---

Olga Smirnova & Jacopo Tissi — Dutch National Ballet

After their triumphant Romeo and Juliet in Amsterdam this October, the reunion of Olga Smirnova and Jacopo Tissi on the Liceu stage will be nothing short of magic. Smirnova, with her impeccable Vaganova training and emotional depth, is the embodiment of grace. Tissi, her Italian counterpart, dances with noble grandeur and lyrical power. Together they are a symphony of passion and restraint, a dialogue between two cultures united by the same language: the language of dance.

---

Sarah Lamb & Ryoichi Hirano — The Royal Ballet, London

Few partnerships possess the chemistry of Sarah Lamb and Ryoichi Hirano.
Lamb, one of the Royal Ballet’s most luminous Principals, first enchanted Barcelona as Aurora in The Sleeping Beauty during the company’s tour — a performance still remembered as one of the Liceu’s most sublime nights. Hirano, her frequent partner, is admired for his dignified artistry and profound musical understanding. Together they weave refinement and passion into the purest harmony.

---

Hannah O’Neill — Étoile, Paris Opera Ballet

The Paris Opera Ballet’s newly appointed étoile, Hannah O’Neill, is the embodiment of elegance reborn. Of Japanese and New Zealand heritage, she unites precision, fire, and serenity in equal measure. Her Giselle at the Palais Garnier was greeted with rapture, and her mastery of Balanchine’s repertory has made her one of the most versatile artists in Paris. In Barcelona, she will bring the luminous spirit of the French school — crystalline, intellectual, yet heartbreakingly beautiful. Hannah O’Neill has conquered audiences with her crystalline technique and inner radiance.

Her Giselle and Aurora at the Palais Garnier were revelations — classical yet alive with emotion. A true specialist in Balanchine, she will bring Parisian chic and Balanchinean brilliance to the Liceu.

---

Liudmila Konovalova — Vienna State Ballet / Guest Artist

A true Russian jewel, Liudmila Konovalova, trained at the Bolshoi Academy, carries within her the legacy of Moscow’s great classical tradition. Her Odette is a vision of purity; her technique, impeccable. Before arriving in Barcelona, she will appear in London’s Nutcracker and later in Switzerland as Odette/Odile — a testament to her international acclaim. Her presence in the Gala will bring that unique fragrance of Russian romanticism to the evening.

---

Yuriko Kajiya & Connor Walsh — Houston Ballet

Yuriko Kajiya, born in Aichi, Japan, began her training at eight and became one of the first foreign students at the Shanghai Ballet School. A winner of the Prix de Lausanne, she personifies delicacy, clarity, and integrity. Her partner Connor Walsh, from Virginia, trained at the Kirov Academy and Harid Conservatory, joining Houston Ballet in 2004 and becoming Principal in 2007. Together, Kajiya and Walsh evoke the American romantic ideal — luminous, tender, technically flawless.

---

Tiler Peck & Roman Mejia — New York City Ballet

From the electric heart of Manhattan comes the most dynamic duo in American ballet today. Tiler Peck, a phenomenon of musical precision and joy, and Roman Mejia, her charismatic partner, will bring to Barcelona the kinetic brilliance of Balanchine’s New York. Their dancing is the embodiment of life itself — quicksilver energy, sparkling rhythm, and the courage to reinvent every phrase anew. Few duos radiate such joy and vitality. Tiler Peck, the radiant muse of Balanchine, and Roman Mejia, her fiery partner, will bring to Barcelona the very spirit of New York: spontaneous, musical, breathtakingly alive. Watching them is to witness rhythm itself made flesh.

---

Julian MacKay — Bavarian State Ballet

Julian MacKay’s story reads like a modern ballet fairytale. Born in Montana into a family of dancers, trained at the Bolshoi Academy, and polished at The Royal Ballet School, he bridges East and West with ease. Currently a Principal in Munich, he dances Albrecht in Giselle on this very stage in October — a role that marks both his Liceu debut and his artistic homecoming. His return for the Gala will feel like the continuation of a love story between dancer and theatre. Julian MacKay unites Russian discipline with American openness.

He is currently dancing Giselle as Albrecht at the Liceu — and will return for the Gala as both protagonist and promise. His elegance recalls a young Baryshnikov; his artistry, deeply his own.

---

Ellen Mäkelä, Paolo Calò & David García Lucas — Ballet de Catalunya

The local spirit will shine through the dancers of the Ballet de Catalunya, led by Ellen Mäkelä and Paolo Calò, both First Soloists, and David García Lucas. They represent the vitality and excellence of Catalan dance today — artists of commitment, intelligence, and technical refinement. Their participation links this Gala not only to the great international houses but also to the creative heart of Catalonia itself.

---

🎶 The Orchestra and the Repertoire

The evening’s live music will be entrusted to the Symphony Orchestra of the Gran Teatre del Liceu, under the baton of Andrea Quinn, renowned for her elegant precision and sensitivity to dancers.
The repertoire will span centuries and continents: from Marius Petipa’s classical grandeur to George Balanchine’s neoclassical architecture, through Lev Ivanov, John Cranko, Kenneth MacMillan, Stanton Welch, Leo Sorribes, and Vincenzo Timpa.

The composers’ names — Tchaikovsky, Massenet, Yates, Bates, Puccini — form a musical bridge between worlds, uniting Russian romanticism, French lyricism, and modern soundscapes.

---

💫 A Dialogue Between Centuries

To witness From Petipa to Balanchine at the Liceu is to witness ballet’s living history unfold before our eyes. Each dancer brings not only their own artistry but the heritage of their school:
the noble strength of the Russian academies, the clarity of the French tradition, the lyricism of the British style, the vitality of American ballet, and the fresh spirit of Catalonia’s own company.

It will be an evening where styles converse, where past and present meet — where Petipa’s romantic ideals meet Balanchine’s crystalline abstraction.
In that dialogue lies the beauty of ballet itself: ever ancient, ever new.

---

🕊️ An Unforgettable Night Awaits

To gather such an extraordinary galaxy of talent in one theatre, for two nights only, is something that even the great stages of the world rarely achieve.
For those fortunate enough to be in Barcelona on November 9 or 10, this will be an opportunity to witness not just dance, but living history — to feel the continuity of the art that began with Petipa and still burns with Balanchine’s modern light.

The Liceu — that venerable stage that once welcomed Margot Fonteyn and now embraces the stars of a new century — will once again become the heart of the ballet world.
The chandeliers will shimmer, the orchestra will breathe, and as the curtains rise, time itself will seem to pause.

Because ballet, in its purest form, is not merely an art.
It is the promise of eternity made visible — and on those nights, eternity will dance in Barcelona.

---

✨ A Dream for Every Ballet Lover

There are moments when the art of ballet transcends the stage — when it becomes a language of the soul, a mirror of beauty itself.
This November, that moment will happen in Barcelona.

On November 9 and 10, 2025, the Gran Teatre del Liceu will open its legendary stage to a gathering of artists so extraordinary that the very idea feels like a dream.
The Gran Gala de Danza: From Petipa to Balanchine, organized by the Ballet de Catalunya and the Gran Teatre del Liceu, will unite an international constellation of stars — a living tribute to ballet’s timeless power and to the genius of those who shaped it.

For us who breathe ballet as if it were air, these two evenings will be sacred.

---

🩰 The Liceu: A Temple of Memory and Rebirth

Few theatres in the world possess the soul of the Gran Teatre del Liceu.
For more than 175 years, its stage has hosted the greatest legends of music and dance. Here, Margot Fonteyn once illuminated the air with her divine stillness; Rudolf Nureyev, Maya Plisetskaya, and Carla Fracci filled this house with their grace and fire.

To see the Liceu once again become a cathedral of classical dance — this time alive with the brilliance of a new generation — is to feel the continuity of art itself.
From Petipa’s Imperial elegance to Balanchine’s modern geometry, the history of ballet will unfold anew in the city that has always loved both passion and precision.

---

🎼 The Orchestra, the Repertoire, and the Dream

Under the direction of Andrea Quinn, the Symphony Orchestra of the Gran Teatre del Liceu will perform the music that has shaped ballet’s soul: Tchaikovsky, Massenet, Puccini, Yates, Bates — from romantic to neoclassical, from Petipa’s grandeur to Balanchine’s clarity.

Choreographies by Marius Petipa, George Balanchine, Lev Ivanov, John Cranko, Kenneth MacMillan, Stanton Welch, Leo Sorribes, and Vincenzo Timpa will offer a panorama of styles, eras, and emotions — a living map of ballet itself.

---

💫 A Dialogue Across Centuries

The Gala’s title — From Petipa to Balanchine — is not just a description; it is a journey.
It evokes the lineage of art: the 19th-century romantic ideal, the 20th-century modern reimagination, and the 21st-century renewal that these dancers embody.

Each artist carries the DNA of their school — Russian precision, French purity, British lyricism, American dynamism, Catalan passion — converging into one voice.
Together, they remind us that ballet, for all its discipline, is ultimately about emotion — about making time stop, if only for a heartbeat.

---

🕊️ The Promise of an Unforgettable Night

To see all these stars in one theatre, for two nights only, is a privilege few audiences in the world will ever know.
For those who enter the Liceu on November 9 or 10, it will be more than a performance — it will be an act of communion between past and future, between dancer and dreamer.

The chandeliers will shimmer, the orchestra will breathe, and when the curtain rises, we will feel the presence of Fonteyn, Nureyev, Petipa, Balanchine — and the pulse of a new century of dance.

Because ballet, at its heart, is not only movement.
It is memory, spirit, eternity.
And on those nights, eternity will dance again — in Barcelona.